ДЕТСТВО

Сосны, убаюканные солнцем,

И ковыль, бродивший по песку,

Речки потускневшее оконце,

Мостик перекладинку-доску.

 

И родник в реке, и зелень тины,

Пескари, ловившие лучи –

Детства уголок и середина

Летней ткани – солнечной парчи.

 

Скачет ветерок – играют волны,

Весла загребают плоть реки.

 Лилии-девчонки, как занозы,

Лодки и мальчишки-рыбаки.

 

Детство – вплавь по жизни…

Лодки в прошлом…

Память лишь у сердца в уголке.

Возвратить то время невозможно,

Лишь белеют лилии в реке…

 

 

 

                         ***

          Моей бабушке Параскеве

 

Я помню – мне рассказывала баба,

Как сватался когда-то к ней мой дед.

Она была батрачка. Он богат был.

Она была безграмотна. Он – нет.

Он фельдшер был. Она знахарка.

Красивая. Глаза, как васильки…

Цветы любила, степь и полушалки.

Жила в домишке около реки.

Ходила по утрам – сбирала росы

И целовала травы и листы,

Вплетала ленты и ганташки в косы,

Плела из лоз корзины и мостки.

Носила ведра плавно в коромысле,

Дорогу в гору, чтоб не оплескать,

А думала о людях и о смысле

Из каждой жизни и о том, что мать…

А мать она была с заглавной буквы.

Пахала на волах и лошадях –

Одна! С детьми. А как ей было трудно!

Голодный год. Крапива на бобах.

Да лебеда. И той осталось мало…

В селе соседнем было молоко.

Она из сундука тряпье достала,

Решив, что сменит на еду его.

Шла через пески с малюткой-дочкой.

Ей удалось…

Но вдруг в обратный путь –

Был в полдень зной…

Песок горячий, сочный

Жег босые ступни, хотелось отдохнуть…

Взяла дочь ведра – ей помочь хотелось,

Но ведра опрокинула она.

Песок горячий зашипел несмело

И выпил все до капли – два ведра…

Ревели обе. Собирались квасить,

Чтоб есть всю осень!

Лето подвело…

Круги кружились в голове, как «асень»,[1]

Хотелось пить, и плакало ведро…

А дома ждали еще трое деток.

Чем всех кормить?

Когда приедет муж?

А скоро осень. Доживут ли дети

До заморозков и до первых луж.

Муж Финскую прошел и раскулачки,

Но двое лишь остались из детей –

И плакали глаза седой батрачки,

А тело колыхалось у дверей…

Ждала других и согревала словом.

Беду других лечила, как свою…

Делилась, чем могла, под ветхим кровом

Жалела души в хатке на краю…



[1] Асень – народное -  т.е. слепень